В 1654 году после возвращeния Смоленска и окрестных земель в состав московского государства многие представители смоленской шляхты перешли на службу к русскому царю, за что государь Алексей Михайлович щедро наделил их земельными наделами. Швеыйковские относились к представителям смоленской шляхты. У Андрея находились земли с усадьбой в деревне Прудки, у Юрия – южнее реки Хмары, у Афанасия – окрестности Данькова. Вокруг были дремучие хвойные леса. Небольшая деревушка после строительства церкви стала селом, центром прихода. В состав владения А. Ю. Швыйковского входили многие населённые пункты – Шаталово, Цыгановка, Алексино, Киселёвка, Хицовка, Свеча (по названию протекающей здесь речки), Скотинино, Медвёдовка.

Во владении Швыйковских находилось три церкви, из них две в Прудках. Когда в 1714 году одна сгорела, стольник смоленской шляхты поручик Юрий Швыйковский бьёт челом Смоленскому митрополиту Феодосию:

«…в селе Прудках сгорела Николаевская церковь, а его, Юрия, вотчинные деревни от села Прудков в дальнем расстоянии и во время полой воды ему, Юрию, и оных его вотчинных деревень крестьянам и вышеписанное село Прудки для моления к церкви Божией и для духовных всяких потреб к священникам ездить и посылать невозможно, – за которой водой        многие его крестьяне и жёны их и дети помирают без покаяния. И того ради желает и обещается он, Юрий, вместо вышеписанной погорелой церкви построить в вотчине своей в деревне Данькове вновь церковь во имя Николая Чудотворца».

1 мая 1714 года он получил разрешение и грамоту на строительство храма в Данькове. Из архивных документов известно, что в 1719 году Афанасий Юрьевич Швыйковский завершил строительство церкви. С этого времени Даньково становится селом, центром прихода. В его состав вошли владения А. Ю. Швыйковского (деревни Хицовка, Киселёвка, Цыгановка, Шаталово, Погари, Свеча, Скотинино, Медвёдовка, Алексино), вотчинные владения соседей: полковника В. Лесли (Холощёво, Горбачёво, Проход), ельнинского помещика Д. Верховского (Рудня, Сяковка, Слободка, Гремячка), подполковника Я. Реада (Мачулы, Хлыстовка, Дертенки), шляхтича М. Колечицкого (Демешкино) и рославльского майора С. Жеребцова (Митюли).

В 1798 году сын Афанасия, Владимир Швыйковский, отремонтировал церковь, перенёс свою усадьбу в расположенное неподалёку сельцо Красносвятское, а разросшееся Даньково вскоре разделилось на три поселения: село Даньково, деревни Неведомку и Мешковку.

Афанасий Юрьевич Швыйковский ещё в середине ХVIII века в качестве приданого передал ряд деревень с прилегающими землями своим пяти дочерям, в замужестве получившим фамилии Потёмкиной, Глинки, Генгросс, Леонтьевой и Нееловой. А затем уже Владимир разделил оставшуюся часть вотчины между своими двумя дочерьми – одна вышла замуж за мелкого дворянина И.С. Чижа, другая – за титулярного советника А.К. Згоржельского. Последняя получила Даньково, Красносвятское и другие прилегающие деревни. После смерти А.К. Згоржельского село Даньково перешло к его дочери Марии, в замужестве Добровольской. Таким образом, фамилия Швейковских как землевладельцев исчезает уже в 30-е годы ХIХ века.

Даньково тесно связано с родом Глинок. Бабушка (по материнской линии) родоначальника классической музыки Михаила Ивановича Глинки, Елена Афанасьевна, из рода Повало-Швейковских, имение которых находилось в Данькове. Елена Афанасьевна вышла замуж за Андрея Михайловича Глинку из Лучесы, где прошло детство матери композитора – Евгении Андреевны. В Лучесе жил её брат Иван Андреевич, хороший музыкант, опекавший талантливого племянника. Второй брат, Афанасий Андреевич, жил в Шмакове. К нему после смерти родителей и переехала 8-летняя Женя. Здесь она получила домашнее образование. На всю округу гремел шмаковский оркестр, где с раннего возраста Миша Глинка получал первые музыкальные навыки. М.И. Глинка так отзывался о шмаковских музыкантах: «оркестр моего дяди был для меня источником самых живых восторгов».

Старая церковь в Данькове простояла 140 лет. Для нового храма нужен был строительный материал, в частности, лес. В это время велось строительство дороги Витебск-Орёл (в обиходе её часто называют Смоленск - Рославль), которая проходила через сосновый бор помещика И.С. Чижа. Он получил вознаграждение, а так как вовремя не очистил полосу для земляных работ и за это мог подвергнуться крупному штрафу, то пришлось пожертвовать лес на строительство новой церкви. В это время в селе было открыто первое училище для крестьянских детей, которое сначала находилось в ведении церкви, а затем пepешло земству. Оно выделило денежные средства на школьное здание и на содержание учителей.

В 1856 году через Даньково пролегла новая дорога. Через каждые 15-18 вёрст располагались почтовые станции. На участке Смоленск – Рославль их было четыре: Гринёво, Мурыгино, Шаталово, Слобода-Новоселье. Однако езда на перекладных далеко не каждому была по карману. В этом убеждаешься, перелистав Памятную Книжку Cмoленской губернии за 1864-1865 годы. В ней читаем:

«Прогонные деньги с проезжающих по всем трактам Смоленской губернии взимаются по две с половиною копейки на версту и лошадь. Сверх прогонов частные проезжающие должны платить за данную от станции повозку 12 копеек, за подмазку колёс у кареты, коляски и брички по 12 копеек, у кибитки и телеги по 6 копеек. Причём сало должны давать проезжие, а дёготь дается от станции».

Вот уж действительно: не подмажешь – не поедешь. А в основном наши деды и прадеды ходили пешком. Отправляясь в дальнюю дорогу, кроме провианта и белья, прихватывали нож и кочетыжку. Через 40-50 вёрст от лаптей практически ничего не оставалось. Тогда поворачивали в лес, драли лыко и плели новую обутку.

 ДАНЬКОВО вошло в историю и как место жизни и деятельности талантливого писателя-этнографа, лингвиста, краеведа, неутомимого собирателя устной народной поэзии Владимира Николаевича Добровольского.

Родился Владимир Николаевич 11 августа 1856 года в сельце Красносвятском (по некоторым архивным данным Красно-Светском) Прудковской волости Смоленского уезда (ныне Починковского района; сельцо располагалось между деревнями Алексино и Азаровка) в небогатой семье мелкопоместного дворянина Николая Михайловича Добровольского (мать Мария Авксентьевна, урождённая Згоржельская).

Вскоре семья Добровольских построила в Данькове деревянный дом с пристройками и службами и переехала туда на постоянное место жительства. Отец Николай Михайлович (до 1817 года служил чиновником в разных учреждениях Смоленской губернии, а с 1867 года занимал должность мирового судьи в Дмитровском округе Орловской губернии) любил музыку, живопись, мать Мария Авксентьевна прекрасно играла на фортепьяно. Любовь к искусству передалась и сыну, увлечение музыкой, театром у него осталось на всю жизнь.

Мать была образованной женщиной и с исключительной отзывчивостью относилась к больным крестьянам, часто приходившим к ней за лекарствами и медицинскими советами. В. Н. Добровольский вспоминал:

«Беседы моей матери с крестьянами и крестьянками вводили меня в круг деревенской жизни, деревенского быта».

В 12 лет родители определили его в Смоленскую гимназию, после окончания которой он сразу поступил на филологический факультет Московского университета. Студенческие годы вспоминал с восторгом:

«В Московском университете я слушал лекции профессора Фёдора Ивановича Буслаева, который смотрел на народный язык, как на богатейшую сокровищницу изучения прошлого быта народа и его жизни».

Добровольский принимал участие в работе этнографического кружка, организованного В.Ф. Миллером, который оказывал студентам и моральную поддержку. Эти занятия привили ему особую любовь к народной поэзии. В предисловии к Смоленскому этнографическому сборнику он писал:

«Посещение этнографических бесед в доме В. Ф. Миллера было для меня светлой точкой всей студенческой жизни, и с этой поры я полюбил этнографию, приобрёл некоторый опыт в собирании материалов и заинтересовался некоторыми этнографическими вопросами».

В 1880 году, закончив университет со званием действительного студента, был направлен попечителем Московского учебного округа в Смоленскую женскую гимназию для преподавания истории и русского языка. Через два года после испытания в Московском университете ему присвоено звание учителя по русскому языку и словесности. Позже работал инспектором народных училищ и обслуживал три уезда Смоленской губернии: Смоленский, Ельнинский и Рославльский (куда входил Починковский район в нынешних границах).

7 января 1883 года В. Н. Добровольский подал прошение об отставке и уже 12 февраля был уволен из гимназии по состоянию здоровья. В это время  произошёл раздел наследства. М. А. Добровольская с сыном Владимиром и его детьми получила в наследство село Даньково и до 200 десятин земли. Усадьбу строили заново. К 1887 году Добровольские имели небольшой деревянный усадебный дом, 2 жилых дома поменьше и ряд хозяйственных построек. Здесь Владимир Николаевич жил и работал по 1920 год, создал замечательные научные труды, вошедшие затем в сборники. Сотни песен, преданий, пословиц, поговорок, рассказов записаны им со слов даньковских, самохотовских и хицовских крестьян. Пешие этнографические экспедиции он совершал и в более отдалённые деревни – Бердибяки, Плоское, Рудню. Часто беседовал с теми, кто проходил через починковскую землю, например, с рабочими и крестьянами Калужской губернии. Академиком А.А. Шахматовым высоко была оценена работа В.H. Добровольского «Данные языка калик перехожих Дулевской волости, села Красного бора, записанные в с. Прудках» («Смоленская старина», 1916 год). О его деятельности своё авторитетное слово высказывали академики А .Н. Пыпин, Б. И. Ламанский, Д. К. Зеленин, С. А. Венгеров, К. Г. Залеман. Его исследования, вне всякого сомнения, существенно обогатили наши представления о фольклорных традициях крестьян центрального региона России и стали весомой частью нашей современной духовной национальной культуры.

За первый том Смоленского этнографического сборника (а всего издано четыре тома. 1891-1903 гг.) В. Н. Добровольского избрали сотрудником Географического общества и выдали 300 рублей на продолжение этнографических работ. После издания «Смоленского областного словаря» (1914 г.) он стал ежегодно получать субсидию в 360 рублей, а за материал о киселёвских цыганах, представленный в Академию Haук, с 1896 гoда стали выплачивать денежное пособие по 600 рублей. Материальная помощь была, но не существенна, всё-таки этих средств было недостаточно (командировочных в то время не платили) и, как он пишет в одном из предисловий, «жить было весьма и весьма трудно». Об этом говорит в письмах к академикам А. А. Шахматову, В. Ф. Миллеру.